Я не убиваю оружием. Тот, кто убивает оружием - забыл лицо своего отца. Я убиваю сердцем. (с)
- Вставай! Рота подъем! - Раздалось над самым ухом. Голос командуюещго армией был бодр и весел. Вот вместе пили, до утра, он бодр и весел а я больше на студень похож. Я открыл один глаз. - Какая рота? Нас от прошлой атаки меньше половины уцелело. -Хорошо что я хотя бы один глаз открыл, - успел от здоровенного кулака командующего увернуться. он ударил в подушку а я упал на ноги со второго яруса шконки. Моей подушкой было сложенное вчетверо войлочное одеяло, так что никакого вреда ни кулаку, ни одеялу. - У меня для тебя две новости. Хорошая, и очень хорошая. С какой начать? - Похмельная рожа командира просто светилась. - С любой. - Я от переживаний окончательно проснулся и быстро одевался. - Тогда начну с хорошей, мы получили подкрепление, а вторая еще лучше. Мы атакуем! Сегодня свершится великое пророчество главнокомандующего! Он, кстати сегодня обещал благословить нас! - Пафос оставь для молодняка. - ответил я и поспешил увернуться от еще одного удара кулаком. Не любит наш командир когда ему возражают, или когда его агитационные порывы втуне пропадают. - Ты кстати можешь порадоваться, мы организуем корпус легкой пехоты. Так, что принимай командование. Мы вышли из казармы посмотреть кого же нам назгулы притащили в качестве подкрепления. Часть молодняка уже переодели в трофейную тяжелую броню, ее на дух не переносил - бегать неудобно. А шлем обзор перекрывает, на своих двоих привычнее. Мне досталось трое бойцов. Орчата, блин, блеск в глазах, бравада, а боевого опыта ни на грошь. Один вообще какой-то странный, белой шерстью поросший полутроль что ли? Или Верховный чего-то в лабораториях у себя намудрил, а теперь решил избавиться от жертвы эксперимента? К нам еще и гражданские подтянулись. Миссионеры, среди них оказалась одна владеющая медициной, а вторая была да да тоже вся в шерсти только в черной. Полковой медик отреагировала мгновенно. Она указала на молодой комок шерсти и рассмеялась. - Мы нашли ему самочку! - Не заслужил еще. - Но молодого подозвал. - Десять минут, а потом в строй! Молодой засмущался чего-то начал мямлить, ну и хрен с ним, тем более что построение объявили. Верховный таки прибыл. Он долго распространялся о великой миссии выпавшей на нашу долю, и о том как мы должны быть счастливы выполняя ее. Ага, счас! Потом он разрисовывал лица отличившимся бойцам непонятными символами и говорил, что должно защитить нас. А вот двойной порции завтрака мы действительно были рады. Первым нашим заданием было найти хоббита. И утащить на базу для допроса. После долгих поисков мы набрели на несчастного и захватили перед самым носом передового отряда Гондора. По их хмурым лицам было ясно что драки нам не избежать. Хоббита сопроваждал зам командующего отрядом, нет чтобы кого-нибудь из легких отправить, сам решил отличиться. Ну ладно, тем более что гондорцы уже развернули свое наступление на наши порядки. Строй на строй это конечно весело но не для меня. Тем более что на меня какой-то дурень с топором бросился. Во дурак! У меня же их два! Могу и поделиться в случае чего! Подготовка у него была никакая. Разделался. Оглядываюсь и вижу замечательную картину как три гондорца моего подчиненного отжимают. Трое на одного. А он отбивается и жив еще. Точно толк выйдет! Если выживет конечно. А вот с этим я вполне могу помочь. Я побежал быстро и бесшумно не иначе как символ Саурона наделил меня силой варга. Они повернувшись ко мне спиной увлеченно загоняли молодого к обрыву. Я приближался быстро и неумолимо, как и поtожено отмеченному знаком Саурона. Удар топоров свалил одного а вот со вторым пошла возня.У третьего я вообще оружия не заметил, и посчитал его балластом. - А что мне делать? - это как раз третий. - Стреляй! - Заорала гондорская воительница, пытавшаяся достать меня. Я не будь дурак встал так чтобы она оказалась между мной и лучником. Стрелу в спину получить- удовольствие небольшое. Стрела прошелестела в сторону молодого, но лучник попался слишком неопытный. И разъяренный молодой орк, окрыленный поддержкой уже бежал расквитаться с обидчиками. Воительница меня таки достала, но сама пала от руки молодого бойца. Он побежал за лекарем. А я думал о смысле жизни пока меня не вылечили. Второго хоббита мы благополучно проворонили. Он был слишком близко от гондора. Третьего хоббита захватил я лично при поддержке молодой звероподобной дивчины которую мы молодому пророчили. Она его нашла, этот чертяка еще и раненым оказался. Пришлось его брать на руки и тащить до базы. Следующим заданием было установить контроль над точкой Осгилиад. Я как всегда в авангарде разведки. Смотрю возле места уже кто-то из гондора крутится. - Сюда идем! Биться будем! - Гондорца как ветром сдуло. Я поставил флаг над крепостью жду своих, а сам думаю Вон уже и гондор виден, а вдруг наши не успеют? Все таки успели. Даже построились там где я сказал. Там место удобное, с один фланг прикрыт оврагом, второй кустарником. Сшибка! Я думал честно откосить, чего мне гущу лезть? Наши не справятся что ли? Ан нет на меня через кустарник поперся копейщик с решимостью боевого мумака. Копье против двух топоров.... Вот если бы он еще под ноги смотрел... После двух вупадов я стал его поджимать и он споткнувшись упал, дальше было все просто. Остальная легкая пехота отлавливала гонцов пущенных Гондором в Рохан, за подкреплением. Ни один гонец не прошел. Затем нам поставили задачу грабануть гондорский Эскорт, но эти ушлые ребята выбрали такой путь что мы их проворнили, хотя я лично все холмы в указанном месте там излазил. Потом был штурм Гондора, по инициативе командующего армией. Об гондор мы обломали зубы. Фортификационные таланты были на высоте. Возвращаемся злые. И тут приказ Саурона. "Берите Гондор и удерживайте!" Мы развернулись с утроенным порывом, а на встречу к нам Изенгардский Урукхай строем идет. - Вы куда? - На Гондор! Давайте с нами! - А.. взяли мы его уже... - Ну нам его еще удерживать. Приходим. И тут мои заартачились " Не хотим в твердыню и все!" А раз пьянку нельзя предотвратить ее нужно организовать! Я отправился к крепость, но командующий армией был слишком занят, от меня отмахнулся. Ладно, думаю, победителей не судят! Отдал приказы. Засели мы в роще. Обзор у нас хороший, да и полковой медик с нами затесался. Я не возражал, раненых лечить будет кому. Тем более что гондорский отряд возмездия уже строился перед воротами. - Ждем. - Давате! Пора уже! - Молой орк в шлеме и двумя мечами оказался самым нетерпеливым. - Рано. - В этот момент я ощущал себя командиром засадного полка. По моему разумению было нужно подождать, чтобы охваченные жаждой мести гондорцы увлеклись штурмом, и мы могли беспрепятственно напасть на них с тыла. А когда раздались мерные удары мечей о щиты, я скомандовал. - Пора. Вот тогда орки и повеселились. Нас заметили когда мы подбежали практически вплотную И начали поворачиваться, чтобы усилить эффект, я издал боевой клич, и что характерно, обернулись даже те кто непосредственно штурмовал крепость. Нашим тяжелым пехотинцам оставалось только спокойно вынести растерявшийся Гондор. Последним событием стала Великая Битва. Даром что темных сил в этот раз собралось полтора раза больше чем светлых. Под мое крыло дали еще пару изенгардских оборванцев, а полу тролля забрали в строй там его копье нужнее. Началось. Бегу, вырвался вперед, как обычно. И тут мне навстречу несется тяжелый пехотинец с полутором рожа довольная! Самый умный! Я в сторону встаю в боевую стойку. И командую. - Взять! С флангов обходите! Гондорец разом поблек как-то и также резво припустил в обратном направлении. Один на один, это для дураков. Бегу дальше. Обежал врагов с тыла смотрю моего личного гондорца уже месят я к нему, он не меня злобно зыркает, и Тут наш командующий на меня оборачивается со своим полутором. Я в назад, испугался сильно, нет ничего обиднее от меча боевого товарища помереть, тем более что ни один литр пива вместе уговорили. - Свои! - Кричу. Противник уже ноги делает, а за ним и красиво его убил при поддержке легкой пехоты на краю обрыва. Победа темных сил в этот раз была неоспарима!
Несколько фоток с ДГК 2011г. читать дальшеКрасиво идут. (с)
Наших врагов - больше, но мы – лучше организованы. (Я & Л. Толстой)
Поздравляю всех очаровательных сообщниц с 8 марта! Пусть ваша красота будет её одним неотразимым оружием в вашем арсенале, а взаимная любовь надёжным щитом! И пусть рядом с каждой из вас будет верный рыцарь!
И полководец взявши ластик, Склонился над военной картой... Вот это понимаю — праздник, Не то что там 8 марта. ...................................(с) Красная Плесень
Наших врагов - больше, но мы – лучше организованы. (Я & Л. Толстой)
Всем кто влюблён - Любви взаимной, А тем, кто не влюблён - Влюбиться. Была б , чтоб ваша жизьнь Счастливой И в такт сердца Могли бы биться. (моё, тапками прошу не бить)
Обязательно будет ночь, Рожки сплавит в колечко-спираль, Убивающий слабую плоть Скрежет неба о лунную сталь(с)
Основные источники: (с) Беларускі фальклор. Энцыклапедыя. Даведачнае выданне – Мінск: “Беларуская энцыклапедыя”, 2006 (с) Беларуская міфалогія: энцыклапедычны слоўнік С.Санько, Т.Валодзіна, У.Васілевіч і інш. - Мінск: «Беларусь», 2004
ПЯРЭВАРАЦЕНЬ (ОБОРОТЕНЬ)
читать дальше- по белорусским народным представлениям человек, способный превращаться в одушевленный или неодушевленный предмет и снова возвращать свою прежнюю человеческую форму.
При необходимости оборотень может осуществить серию метаморфоз. Способностью принимать другой физический облик владеют ведьмы, ведьмаки, черти, домовые, лесуны (лешие), вупыры (упыри), иногда русалки и другие представители народной демонологии.
К оборотням нельзя отнести лиц, которые навсегда перекинулись в другие природные объекты: деревья, цветы, камни, водные объекты, зверей, птиц – давши им таким образом начало, возникновение (такой мотив лежит в основе многочисленных этиологических мифов – т.е. мифов о происхождении)
По представлениям белорусов, человек может превратиться в целый ряд животных: в птицу, пресмыкающееся, даже в насекомое, в дикое животное: лису, медведя, хорька, ласку, в домашнее животное, различные неодушевленные предметы.
Оборотнем становятся по собственной воле или под воздействием внешней сверхъестественной силы. Разделяются оборотни, которые подвергаются метаморфозе под воздействием внешних сил и под воздействием собственной воли и способности, полученной при контактах и договорах с «нечистой силой», или на природных способностях, или полученных практикой и перениманием от опытных оборотней. По одному из поверий, человек с природными способностями к оборотничеству имеет нос, поросший шерстью, волосы на носу. { как бы смешно это ни звучало, но мне однажды такой человек повстречался– я имею в виду, не оборотень, а с волосатым носом –т.е. волосы не в ноздрях, а просто клочок редких курчавых волос от кончика носа почти до переносицы. Любопытно смотрелось, но на удивление как-то довольно естественно. } Превращение в другие существа или предметы – процесс сложный и опасный, потому происходит в тайне, в одиночестве, на глухом месте в стороне от людей. Для превращения необходимо перекувыркнуться через - по разным версиям - нож /ножи (1, 5, 7, 12 ножей), воткнутых остриями вверх. Для перекидывания в волка, лису, хорька достаточно 7 ножей. Для превращения в пресмыкающееся, птицу или насекомое нож не нужен: достаточно осиновый пень или кол, если его не перекрестили при рубке дерева: человек хватается зубами за край такого пня и быстро перекувыркивается { представили себе процесс? - без тренировки такое точно не сделаешь! } и сразу становится выбранным существом. Перекувыркиванием в обратном направлении через те же ножи или осиновый пень можно вернуть себе прежний вид. Однако горе оборотню, если часть ножей или все ножи кто-то заберет – тогда превращение становится необратимым. { такое впечатление, что в мифологическую энциклопедию просто включили параграф из учебника по оборотничеству От себя могу добавить, что в слышанных мной побасенках про оборотней, в некоторых версиях нож мог быть любым, а вот пень должен был непременно быть расщеплен молнией и нож втыкался именно в эту щель. Женщины-ведьмы в этих побасенках чаще всего превращались не в волков, а в черных собак. Как сейчас помню: «Абярнецца чорнай сучкай i скрозь ноч па гародах бегае, вые i суседкiных курэй душыць» - тоже мне, захватывающее занятие для оборотня – бегать по соседским огородам, выть и курей душить! Тем более, так рассказывалось про половину жительниц деревни второй половиной жительниц! } По собственной воле оборотни редко прибегают к метаморфозам, так как каждая такая процедура укорачивает жизнь на несколько дней. Оборотнями становятся для выгоды, наживы (например, ведьмы оборачиваются в жаб, чтобы воровать молоко у коров и т.п.). Когда же оборотень отказывается от такого и добрыми делами искупляет свои прошлые плохие дела, то становится обычным человеком и не имеет тяжелой смерти, как ведьмы и колдуны {по народным поверьям, смерть чародейского существа крайне тяжелая и сложная, долгая – колдун уже не может жить, но и отойти на тот свет без выполнения ряда сложных условий тоже не может, застревает между тем и этим светом, что приносит ему дополнительные мучения}. Мотивы об оборотнях являются сквозными во многих жанрах белорусского фольклора – в сказках, замовах (заговорах), преданиях, заклятиях, приметах. Очень широко распространены мифы про самых известных белорусских оборотней – ваўкалакаў (волколаков) – людей, обернувшихся волками. Мотивы метаморфоз органически включаются в систему магических представлений.
ВАЎКАЛАК (волколак)
Ваўкалак, ваўкалака, валкадлак - от старословянских влък + длакъ (волк + шерсть). Разновидность оборотня. читать дальше По представлениям белорусов превращение может произойти по собственной воле с определенными эгоистичными целями человека-чародея, или по его чарам, направленным на одного человека или группу людей. Человек может случайно «напороться» на заклятье, даже свое, и стать волколаком. Превращение по собственной воле происходит путем перекувыркивания через воткнутые острием вверх в землю ножи (в разных версиях 1, 5, 7, 12). Этим же целям может послужить осиновый кол, который, отрубив с дерева, не перекрестили. Если брали 5 ножей, то на земле их размещали так, чтобы они образовали контуры волка: две ноги передние, две задние и хвост. Постепенно перекувыркиваясь через эти ножи, человек с каждым кувырком получал черты зверя. Вернуть человеческий облик можно было, только перекинувшись обратно через те же ножи. Если порядок предметов будет нарушен или кто-то заберет сами предметы, то расколдование станет невозможным. Считалось, что процедура превращения должна производиться в глухом месте без свидетелей. Существовало устойчивое поверье, что сильный чародей может превратить в волколаков целую свадьбу, если в ней собралось 12 человек. Тогда чародей перебросит через них горошину, взятую со стручка с 12 зернами, скажет таинственное заклятье и люди побегут волками. Еще превратить свадьбу в волков чародей может с помощью зачарованной нитки, протянутой через дорогу, хомута и т.д. Можно случайно попасть на зачарованное место. Так, по одной из быличек, человек, начавши строить хлев, рубанул 3 раза по порогу и сказал (заклял): «Кто переступит это место, тот станет волком на всю жизнь!» имея ввиду злодея, грабителя. Но, забывшись, сам наступил на то место и стал волколаком, причем, разумеется, на всю жизнь. Поведение «превращенного» волколака сильно отличается от обычных волков: они жалобно воют, как будто плачут или стонут; воют на восход солнца или в направлении своих деревень (это их молитва); они делают себе подголовье для удобного сна; по утрам моются, водя мордами по росистой траве; весной роются в пашне – как бы пытаются пахать. Держатся ближе к человеческому жилью, не боятся людей, если у тех при себе только палки, и могут терпеть их удары, не огрызаясь и не убегая. Не едят обычную еду волков (сырое мясо, падаль), даже когда голодают, а подбирают остатки человеческой еды, кости и остатки кожаной упряжи. Волколаки сохраняют способность думать и переживать по-людски, поэтому они страдают. Превращенный волколак может погибнуть от пули охотника, и тогда на нем могут выявиться остатки одежды, крестик, кольцо или другие знаки его человеческой природы. Когда пройдет срок действия злых чар, превращенный волколак станет человеком опять. Считалось, что можно ему помочь сделать это быстрее. Для этого методы: бросить его на свой расстеленный по земле пояс; накрыть скатертью, на которой освещали пасхальную еду; бросить на него свою снятую и разорванную рубашку; порвать льняную нитку, под которой пробежал волколак – и др. Если волколаками стали участники свадьбы, то им нужно сыграть на скрипке свадебные песни, при этом приговаривая: «Не хватит ли вам ходить, людей смешить, собак дразнить? Идите лучше домой!» Как только музыкант заиграет песню, что играли в момент их заколдовывания, волколаки радостно кричат и становятся людьми. Дети, родившиеся во время того, как люди были превращены в волков, также будут волками и станут людьми в момент, когда вернутся в человеческий облик их родители. Но даже окрещенные они имеют отрицательные черты – исключение, если только их крестил священник, сам побывавший волколаком. Отношение к волколакам в народе было двояким. Оборотней-чародеев боялись, т.к. они хитры и опасны, к тому же злые и собираются причинить вред человеку или имуществу. Однако к превращенным волколакам, особенно к свадьбам, ощущали жалость, желание помочь приобрести первоначальный вид.
Миф о волколаке имеет разную основу. Во-первых, древнюю индоевропейскую культовую и социальную традицию, воспоминание про существование архаичных социальных групп «волков». Выражение «у воўчую скуру ўшыўся» (в волчью шкуру спрятался) означало, что человек стал целенаправленно действовать вне закона, не придерживаться общепринятых норм. Особенно важно при выкрадывании невесты. Существует ряд сказок, где свадебное соревнование за руку принцессы выигрывает именно волк («шэры ваўчок» - серый волчок). К этому же мотиву склонны относить известную колыбельную "...Не ложися на краю, / придет серенький волчок / и ухватит за бочок" - отголоски предостережения девушке опасаться кражи неугодным женихом. Во-вторых, реальные каждодневные наблюдения за жизнью волков, с которыми нашим предкам приходилось жить в непосредственной близости, учитывая особенности расселения белорусов в лесной зоне с низкой плотностью населения. В результате сложились определенные представления, правила поведения, закрепленные в сакральных текстах и реальных приметах. Существует громадное количество названий населенных пунктов с основой Волк или Волколак: Воўк, Ваўкi, Ваўча, Ваўковiчы, Воўкаўшчына, Ваўкалаты, Ваўкалакава. На примере обрядов праздника Юр’я (по церковному календарю св.Юрия - 23 апреля по старому стилю - «Юраўскi дзень» (Юрьев день), традиционный день первого выгона скотины на пастбище после зимы) видно наличие общепризнанных правил совместного существования человека и волка в одном пространстве («волк возле логова не берет», «какую скотинку волк себе наметил, та ему и достанется»). Святой Юрий считался одновременно и покровителем домашних животных (особенно лошадей), и покровителем волков. Считалось нормальным «подарить» волкам животное из своего стада, а именно: животное, которое уже тронул волк, считалось в любом случае потерянным для хозяина, и его лучше было отдать волкам, чем оставлять у себя. Существует огромное количество реалистичных рассказов о встречах с волками, при которых люди и волки мирно расходятся, не мешая друг другу. Довольно странное сочувственное отношение в народе к волкам, которые в большинстве быличек и сказаний скорее страдают, чем вредят – скорее всего основано на наблюдении за старыми волками, которые уже не могли сами добывать себе еду и потому тянулись к человеческому жилью в поисках прокорма. В мифах, песнях и преданиях волк наделяется качествами всеведения, его нельзя было назвать, чтобы не вызвать его самого. Волколаки приобретали дополнительную способность к провиденью. Так, про полоцкого князя Всеслава (бел. Усяслаў) в летописях было сказано, что он народился «от волхвования» - т.е. при его рождении были проведены не христианские, а языческие обряды. В народе он остался известен как Всеслав-чародей, и сохранились как письменные источники (то же «Слово о полку Игореве», летописи), так и народные сказки с его участием, где он называется оборотнем-волколаком и наделяется даром «провидения» - сидя в плену он наблюдал, что происходит в его землях и как дела у его пленителей, и потому смог выбрать подходящий момент для побега и возвращения себе Полоцкого трона, а собирал свои войска, выбегая из острога в виде волка и успевая за ночь сбегать в Полоцк, договорится с дружинниками и вассалами и вернуться. В сказках Всеслав-чародей выступает как грозный, но положительный персонаж, который использует свои потусторонние силы для защиты своего княжества (на тот момент – одного из самых больших княжеств в Европе) от врагов, а также для защиты подвластных людей от «злых» колдунов и нечисти. По одной из легенд Всеслав не умер, а просто превратился окончательно в громадного волка, и в таком виде продолжает до сих пор следить за порядком в своих землях и оберегать их от злых сил. (чем напоминает Мерлина, который по Валлийским легендам после смерти превратился в сокола/пустельгу и в таком виде охраняет Корнуол)
Существует легенда о жителях города Волковыск (совр. белор. Ваўкавыск), рассказывающая, будто его жители были оборотнями, сказка и легенда о том, как во время осады города врагам запертые днем ворота города ночью распахнулись и на встречу захватчикам вышла громадная стая волков, обратив их в паническое бегство. Изображение волка есть на гербе этого города. Однако, к сожалению, эти предания не имеют исторической основы и являются более поздними осмыслениями названия города. Историки уверенно указывают, что название Волковыск происходит не от слова «волк», а от слов «волок / волочь» и «выя» (шея, перешеек, песчаная коса, водораздел между реками) – так как этот город образовался на «Пути из варяг в греки» в том месте, где торговцами приходилось «переволакивать» свои суда посуху из одной реки в другую по «вые», то есть по водоразделу между реками.
«Всеведенье» волка/волколака и его способность находить в стаде слабое, больное животное и забирать его - наделяли волка в мифах связью с миром мертвых, духами предков. В древнейших мифах волк - символ сакральной мудрости и племенного, кровного единства. В некоторых мифах и историях волк выступает толи как подвластное мертвым животное, толи как «связной» между этим и тем светом. Распространены былички и советы «знающих людей» о том, что если зимой на одинокого путника нападут волки, можно спастись, призвав «дзядоў» (т.е. покойных предков). Т.е. следует звать на помощь, называя по именам умерших близких родственников, и это заставит волков отступится. В то же время существуют былички, в которых якобы заблудившийся человек стал молиться покойным предкам о помощи, и они прислали волка, который молча вывел на дорогу и исчез, либо своим появлением на дороге в темную ночь и ненастье отпугнул путников/лошадей, сбил их с дороги, но в результате оказалось, что спас: от попадания в трясину, от падения с обрыва и т.п. В сказках образ волка существенно отличается: тут он доверчивый, туповатый простак, однако ненасытный, жадный и имеющий большую силу, которую обманом используют в своих целях более хитрые персонажи. Он выступает как антагонист лисы, собаки, хитрого человека. Тем не менее, в сказках также сохранились следы его первоначальной более высокой роли, следы волчьего «оборотничества»: волк может разговаривать с людьми и разбирается в людских делах, например, идет к кузнецу с заказом, когда ему понадобилось «выковать язык» для подражания голосу козы. В некоторых сказках волк обращается к людям, чтобы прикупить себе новую человеческую одежду: сапоги, жилетку; также волк может имитировать чужие голоса; оборачиваться в другие существа (коня, царевну); ему известно местонахождение живой и мертвой воды и свойственны определенные «вещие» способности – пообещав герою, что он появится, когда понадобится, он так и делает без всякого призыва героя и объясняет, что заранее почувствовал/увидел беду и поспешил на помощь.
Однако преданий про существ типа вервольфов – т.е. таких, которые становятся носителями свойств оборачиваться в волка и остаются с ними на всю жизнь, воспринимаясь прочими как "чужеродные" существа – равно как и поверий о связи оборотничества с полнолуниями - на территории Беларуси НЕ зафиксировано.
Наших врагов - больше, но мы – лучше организованы. (Я & Л. Толстой)
С Новым Годом, товырищи сообщники! Желаю, в наступающем году всем нам удачи, счастья и много сил и возможностей, чтоб осуществить все наши желания!! Чтоб любовь была взаимной, а наши любимые рядом с нами! С Новым Годом!
Взято с сайта по РИ, но всёравно - крайне интересно
Улайри. Кольценосцы. много букв «Те, кто владел Девятью Кольцами, обрели могущество, стали королями, витязями и чародеями древности. «…» Казалось, они обрели бессмертие, но постепенно жизнь становилась им непереносима. Пожелай они - могли бы бродить незримыми, недоступными глазу существ поднебесного мира, и зрить миры, непостижимые смертными; но слишком часто зрили они лишь призраки и ловушки, сотворенные Сауроном. И один за другим «…» они становились рабами своих колец и подпадали под власть Единого Кольца... И стали они навеки невидимы, доступны лишь взгляду того, кто владел Верховным Кольцом, и сошли в мир теней. Назгулами стали они, Призраками Кольца, ужаснейшими слугами Врага; тьма следовала за ними, и крик их был голос смерти» (Сильмариллион, пер. Эстель).
Это то, что знают (или думают, что знают) о назгулах эльдар, как гласят светлые предания: назгулы - девять верных слуг Врага, бывшие великие гордые короли, заманенные Сауроном в ловушку и подпавшие под влияние Единого Кольца, из-за чего стали бессмертны (то есть, в понимании светлых народов – живые мертвецы). Светлые знают, что кольценосцы способны черным вихрем проноситься над равнинами, оставляя полосу невыносимого всепоглощающего ужаса.
Кто же они – хранители девяти человеческих Колец Власти?
Улайри – это девять ближайших соратников и союзников Саурона. Своего рода «элита» Мордора, Девять принцев, среди которых главный – Король-чародей Аргор. (Он же Хэлкар)
Когда-то давно они были лучшими представителями своих народов (из-за чего и были выбраны Сауроном), но обычными смертными.
После получения колец обрели бессмертие. По сути Саурон постарался их максимально приблизить на ту степень восприятия мира, которая доступна майарам (попытка создать равных себе сущностей, видимо, чтоб не так одиноко было жить на белом свете :-)). Как сам посредством Кольца он почти приближается к силе Мелькора и сущности Валы, так и людей он «проапгрейдил» почти до майарского восприятия. Отсюда – некое «странное» ориентирование назгулов при дневном свете – они видят мир в виде энергетически-окрашенных точек, полей – когда находятся в полувоплощенном состоянии. Отсюда же – восприятие их Фродо – как призраков в латах – ибо в незримом мире очертания обликов Хранитель видит размытыми, и нечто туманное, что являют собой полувоплощенные сущности, выглядит именно как призрачное тело.
Отличительной особенностью кольценосцев является умение насылать «Заклятие Ужаса» - сминающее, подавляющее волю (фактически, то же, что использовал Гортхауэр ещё в Первую Эпоху, при взятии Тол-Сириона). Те, кого окружают девятеро (как вариант, взявшись за руки) – роняют оружие и падают на землю. Сопротивляться они уже не в состоянии, и с ними можно делать всё, что угодно. Эффект от подобного воздействия – как и от ранения моргульским клинком (см. «Магические артефакты»), только там – постепенный, а здесь – мгновенный. О я представила эту картину: 9 назгулов водят хоровод
В ином другом варианте – одиночном поединке и т.д. – всё определяется лишь способностями назгула как воина. Но надо понимать, что далеко не каждый способен бросить вызов назгулу, ибо не у каждого достанет смелости и сил противостоять существу, приближенному по способностям к майа.
Даже мудрейшие из светлых (Элронд, Гендальф) с ужасом говорят о Девятерых, признавая, что многое о тех знают, но все равно этого мало, и что против девятерых не способны выстоять даже Глорфиндейл с Арагорном.
Наших врагов - больше, но мы – лучше организованы. (Я & Л. Толстой)
С нашим профессиональным праздником!!! И чтобы наступающая зима принесла нам всем удачу, побольше веселья и много мелких и крупных, но главное приятных сюрпризов!
Название: Попойка в Ангбанде Автор: Таримэль Феанариэн Аннотация: Устав от нелёгких размышлений о захвате мира, Моргот просит своего наместника Саурона распить с ним бутылочку огненной воды...
читать дальшеЗловеще-багровый свет факелов освещал огромный тронный зал; блики огня метались по стенам и выхватывали из мрака жуткие пыточные машины, в изобилии находившиеся здесь. Но был тут и ещё один источник света – ясным золотисто-серебряным пламенем пылали два Сильмарила в железной короне. Два – ибо третий был уже далеко. Дивным и чуждым казался здесь, в самом сердце Тьмы, свет Камней Феанора – отблеск сияния давно сгинувших Древ… Нынче в тронном зале Ангбанда было тихо и спокойно – не было здесь ни орков, ни несчастных пленников, приведённых на допрос к Властелину Тьмы. Звучали лишь два голоса, и хоть негромко говорили они, далёким и гулким эхом отдавались в мрачных чертогах, и ужасом исполнилось бы сердце того, кто услышал бы их сейчас. - Это всё? – впиваясь тяжёлым взглядом в лицо наместника, спросил Моргот, когда доклад был окончен. - Всё, владыка, - кивнул сидевший в специально для него установленном кресле Саурон – и в глубине души остро пожалел, что не имеет права ответить таким же взглядом. «Конечно, ты – вала, а я – майа… Потому и служу тебе… Но всё равно – с пленниками в гляделки играй! И с орками! А не со мной! Я, может, тоже жутким взором смотреть умею…» - подумал Саурон и тут же порадовался, что, доверяя своему наместнику, Моргот не утруждает себя чтением его мыслей. - Добро, - Моргот тоже кивнул, и Саурон невольно поморщился от скользнувшего по его лицу отблеска Сильмарилов. «Привязался к Феаноровым камушкам, будто к цацке какой… И чем они ему так нравятся?.. Свет-то их неприятен, ох, как неприятен… Феанор, поганец, давно у Мандоса, а я его по сей день недобрым словом вспоминаю…» - Устал я что-то нынче, - продолжал тем временем Моргот. – Тяжко мне… думы нелёгкие одолели… «Это тебя не думы одолели, а корона к земле тянет… Снял бы её хоть раз да на столик, что ли, положил – сил моих нет на проклятые Камни пялиться… И отвернуться ведь от них нельзя – заставляешь при разговоре в лицо смотреть… Иначе неуважение, дескать…» - Могу ли я чем-то тебе помочь, владыка? – спросил Саурон вслух. - Выпей со мной, Гортхаур, - внезапно потребовал Моргот. Сделал едва заметное движение рукой, и откуда-то из мрака тут же выбежали несколько орков. Притащили небольшой столик, огромную бутыль из чёрного мутного стекла и два железных кубка. Моргот сделал ещё одно движение рукой, и орков как ветром сдуло. - Выпивка хорошая, - заметил владыка Ангбанда, самолично наполняя кубки дымящейся чёрной влагой. – По моему собственному рецепту изготовлена… Не чета валинорскому мирувору – его только детям малым заместо компота хлебать… Впрочем, на что они, валинорские, вообще годны? А ни на что… даже выпивки нормальной изготовить не в состоянии! Саурон согласно покивал, тщетно пытаясь спрятать глаза от света Сильмарилов. Ударил кубком о кубок, отхлебнул. Хорошо-то как – будто огонь жидкий по жилам растёкся… - Что, нравится? Ну, вот видишь – я дряни какой не придумаю, что бы обо мне ни говорили… Уровень влаги в бутыли постепенно понижался, и Моргота потянуло на откровенность. - А вообще – не победить им нас, Саурон, - доверительно сообщил он наместнику. – А знаешь почему? Потому что, говорю тебе, ни на что они не годны! Вот Тургон, например… - Тургоново королевство, между прочим, до сих пор не нашли, - заметил Саурон. - Да, не нашли… непорядок… но я сейчас не о том толкую… Вон привели к нему этого… как его… Эола, вот! Так даже не обыскали… даже плаща снять не заставили! Он из-под плаща-то кинжальчик отравленный и выхватил… Хотел сыночка своего на тот свет отправить, а отправил – жёнку… Нет, чтоб Тургона проклятого… - Так до тебя вести из Гондолина доходят?! Почему же тогда… - …мы его до сих пор не обнаружили? А вот так вот! Такие вот события прозреть могу, а расположение города – нет… Военные планы могу, но тоже не особенно… Но где же это видано, чтобы пленников не обыскивали?! – Моргот, забывшись, сгоряча хватил кулаком по подлокотнику трона – и содрогнулись стены Ангбанда, и дымное пламя извергли пики Тангородрима. - Повелитель, успокойся, успокойся… - Саурон испуганно схватил Моргота за руку. – У нас не Гондолин, у нас всех обыскивают… Не то что плащи снимают – донага каждого раздевают… - То-то же, - Моргот успокоенно откинулся на спинку трона, и у Саурона отлегло от сердца. - А сыночек-то Эолов до сих пор жив, - заметил Моргот, помолчав и отхлебнув из кубка. – Надо его на заметку взять… интересная личность, может, какой-то толк выйдет… - Не повезло Тургону с сестрицей, - злорадно хихикнул Саурон. – Если из её сына может для тебя, владыка, какой-то толк выйти… - Да… А вообще, Гортхаур, - все беды от женщин. - Да прямо, - проворчал Саурон, пользуясь тем, что спьяну Моргот обращал куда меньше внимания на знаки почтения. Сам Гортхаур к женщинам относился очень даже благосклонно. Преданности верной Тхурингветили ему было мало, и он нередко отдавал прислужникам повеление доставить ему какую-нибудь хорошенькую аданет – живой и невредимой. Эльфийские девы, конечно, хороши, но со смертными девушками куда интереснее – можно, например, принять дивно прекрасный облик и выдать себя за благородного адана или даже за эльфийского лорда… а она, глупая, и поверит, и обрадуется, и будет всякие слова нежные говорить, а не Вражьим прислужником обзываться… - Будет он ещё со мной спорить… - голос Моргота отвлёк Саурона от приятных мечтаний; он перевёл взгляд на властелина и чуть ли не скривился – ну да, как же, помечтаешь тут о прелестных девах, когда перед глазами такая рожа… а над ней проклятые Феаноровы Камни вовсю сияют… - Думаешь, я про тебя не знаю? – продолжал распекать наместника владыка Ангбанда. – Вот скажи мне на милость – кой Враг… то есть… в общем, зачем ты облик прекрасный принимаешь, чтобы девкам головы дурить? Будто силой взять нельзя… - Ну, по обоюдному-то желанию приятнее, - ухмыльнулся Саурон. - По обоюдному желанию… Тебе что – Тхурингветили мало? Чем плоха? Тоже майа, между прочим – совет бы вам да любовь… «Ага, конечно… совет да любовь… А то, что ты передал мне её в вечное услужение не раньше, чем сам вволю с ней позабавился – это ничего? Мне, может быть, не в радость объедки с твоего стола подбирать…» - А мне всё время с одной того… скучно! – заявил он вслух. – А человеческие женщины – для разнообразия… - Ну-ну… радуйся, что пока что ещё можешь красавчиком становиться… Помяни моё слово, - Моргот внезапно наклонился к Саурону и снова ожёг его взглядом, - ты однажды тоже натворишь такого, что будешь как я… будет твой облик лишь страх всем внушать… и больше дев обольщать не сможешь… - Ну, и ладно, - с вызовом ответил Гортхаур. – Тебе что – плохо всем страх внушать? - Нормально, - хмыкнул Моргот. - Ну, вот видишь. - И всё равно все беды от женщин, - вернулся к прерванной теме Моргот. – Помнишь эту красотку… как её… Лутиэн? - А, эта да, - охотно согласился Саурон. – От неё точно что одни беды. - Ага… даже я как её увидел, так сразу же страстью воспылал… а она тем временем взяла – и чары сонные на меня навела… Теперь вот одним Сильмарилом в моей короне меньше! «Тем лучше – меньше у меня глаза болеть будут…» - И В… В… Варда тоже! – Моргот хотел снова шваркнуть кулаком по подлокотнику, но вовремя одумался. - А что В… В… - у Саурона выговорить имя Владычицы Звёзд так и не получилось, - а она-то что? - А то! – Моргот пьяно всхлипнул. – Я ведь её любил когда-то, Гортхаур… ещё до Песни Сотворения… светом Илуватара в её глазах любовался… А она взяла – и брата моего мне предпочла! Младшего! А что в нём… в Манвэ-то? Одно только, что глаза голубые… Может, ей голубые глаза больше чёрных нравятся? Так сказала бы по-хорошему – я бы цвет своих изменил… на что ради любви не пойдёшь… - Да ладно тебе, повелитель. В… она просто счастья своего по-глупости не видела. Пусть себе… с Манвэ. Не смогла она тебя полюбить – оно и к лучшему. Вот скажи – зачем она сейчас тебе нужна? - Да сейчас-то уже, конечно, не нужна. Сейчас я её лютой ненавистью ненавижу… и вообще – сейчас бы мне от неё одни проблемы были… Саурон только хотел сказать «Ну, вот видишь!», как Моргот закричал на весь Ангбанд: - Гортхаур… помоги мне! Отведи меня на склоны Тангородрима… быстро! Немедленно! - Зачем, владыка? – удивился Саурон, но всё же бросился помочь пытающемуся подняться с трона Морготу. - Я… меня сейчас… Саурон притащил Моргота на склоны Тангородрима так быстро, как только мог, а очень быстро не получалось – учитывая, что весил Моргот больше, чем сам Гортхаур. И как только они оказались у скалистого обрыва, владыка Ангбанда согнулся пополам, и его начало рвать – и огненная лава потекла по склонам, и пепел осел на камнях. Саурон поддерживал своего повелителя до тех пор, пока желудок того не успокоился. Наконец выпустив Моргота, который тут же обессиленно привалился спиной к скале и начал поправлять корону с Сильмарилами, он хотел было предостеречь Чёрного Валу от излишних возлияний… как вдруг упал на колени, и его тоже вырвало. Хмельное зелье по рецепту Моргота действительно было куда крепче валинорского мирувора, но и последствиями обладало вполне ангбандскими.
…И, видя жидкий огонь, что извергался с утёсов Тангородрима, говорили эльфы и люди – воистину, недоброе творится в Ангбанде и не дремлет злоба Моргота…
Сроки годности этого мира истекают еще не скоро (с)
Реклама с разрешения администрации
Привет) Я бы хотела прорекламировать свое сообщество. Оно посвященно гроям Сильмариллиона - Мелькору и Гортхауру, а также их окружению. Мы будем искренне рады видеть у нас единомышленников-темных, так что добро пожаловать!
читать дальшеСначала не было ничего. Вообще ничего. Не было даже света или темноты, был сплошная непроглядная, плотная и, казалось, живая, Тьма. Настолько плотная, что Гортхауэр, который прекрасно видел в темноте, не различал даже очертаний собственных рук. Утешало одно – руки, по крайней мере, были. Как и ноги, которые упирались в какое-то вещество, то ли камень, то ли землю или дерево. На ощупь определить было не возможно, равно как и разглядеть в этой темноте. Гор оглянулся и досадливо поморщился. Кругом, естественно, ничего не видно. Гор был существом любознательным и деятельным, по крайней мере, когда-то, поэтому решил, что стоять тут смысла нет. Тогда он направился вперед, выставив перед собой руки. Впрочем, это было лишним, вокруг не было ничего. Идти просто так было невыносимо скучно, но усталости Гор не чувствовал. Как и голода, жажды и других чувств, к которым привык, даром что майа. Так как он примерно представлял, что… или кто (эту мысль Гор нещадно гнал, понимал, каким жестким может быть разочарование) его ждет здесь, он, от нечего делать, принялся вспоминать свою жизнь. Все воспоминания были в плотном тумане, словно кто-то постарался убрать все от его жизни. Но Гортхауэр обладал огромной ментальной силой и избавиться от серой пелены ему удалось без особого труда. «Светлые никогда не умели копаться в мозгах», - пренебрежительно подумал он. Итак, его таки развоплотили. Что ж, этого следовало ожидать. Но вот вопрос в том, куда его отправили? Гор отчаянно надеялся, что За Грань. Туда же, куда отправили Мелькора. Как это было давно… Гор вспоминал дни до того, как это случилось. Он никогда раньше об этом не задумывался и не замечал, что они, все-таки, были счастливы. Может, это глупо и сентиментально – а Гор привык презирать и то и другое – но потом, в Мордоре ему этого очень не хватало. Да и вообще Мелькора не хватало. Интересного, он все-таки За Гранью или нет? Если тут всегда такая темнота… Гор хоть и был предан Тьме, но перспектива ничего не видеть и не ощущать его ему не нравилась. Гор содрогнулся, представив себе такое существование. А, впрочем, что там представлять? Его это и ждет. Внезапно тьма начала рассеваться. Скоро его окружал серый вязкий туман, и Гор уже мог различить контуры своего тела, впрочем, весьма смутно. Но это было явно лучше. А вокруг все светлело. Скоро стало видно бесконечную равнину, гладкую, покрытую идеально ровной черной субстанцией. И все. Гор продолжил идти. Мало ли, вдруг где-то тут он действительно встретит Мелькора. Естественно, надежды на это было мало, но кто знает? Вдруг пейзаж переменился. Вместо однообразной равнины кругом виднелись пески и барханы. Это смахивало на харадские пустыни, и Гор слегка удивился. Но тем не менее идти продолжил, хоть и идти тут было не в пример сложнее, чем по той равнине. Через какое-то время вид опять поменялся. Теперь вокруг был вековой лес, и Гор, хмыкнув, подумал, что эльфов ему только не хватало тут Вскоре ландшафт вновь сменился, и Гор был этому рад. Теперь его окружали снега и льды. Гор ностальгически вздохнул. Он всегда любил север, любил дикую, резкую погоду, сильные, непредсказуемые ветра, бушующее пламя… И Мелькора. Именно потому и любил. Тут вид вновь изменился. Такой картины Гортхауэр точно не ожидал. Его окружала полная идиллия. Причем не по-эльфийски. Они все занудные, им бы лесочки да озерца. А тут зеленая долина, течет ручей, посредине небольшой деревянный домик с резными ставнями. Да уж, ну и местечко. Тут Гор обратил внимание на то, что домик выглядит обжитым. Из трубы в крыше вьется легкий дымок, окна распахнуты. Он вновь задумчиво оглядел дом. Интересно, кто может тут жить? Единственную мысль Гор продолжал настойчиво гнать от себя. Нет, это нереально, глупо, вообще невозможно, да и не станет он жить в таком месте… Но тем не менее его сердце взволновано стучало, когда он шел по выложенной цветным камнем дорожке. «Что за безвкусица», - лихорадочно думал он, пытаясь думать о чем-то другом. Наконец, он открыл резную деревянную дверь. Стоящий посреди комнаты вздрогнул и резко обернулся. - Мелькор…- прошептал Гор, не в силах пошевельнуться. - Здравствуй, Гор, - улыбнулся он. – Я ждал.
Гор, тем не менее, застыл на месте. «Это не их издевательства», - промелькнуло у него в голове. «Но я не могу. Если это не он…» Мелькор продолжал с улыбкой глядеть на него. И Гор не выдержал. Он бросился к нему, уткнувшись ему в плечо, не плача, но судорожно прижимаясь к Мелькору. Тот обнял Гора за талию, продолжая ласково улыбаться. Мелькор редко улыбался, тем более так. Обычно он просто кривил губы в презрительной насмешке, или холодно усмехался, но Гору было все равно. Мелькор здесь, с ним, живой, настоящий – в этом Гор не сомневался. Это не морок и не бред, не сон и не сладкие грезы. Какая разница, как Мелькор улыбается? - Мел, - пробормотал он, поднимая голову. – Прости. Я люблю тебя. - Гор, не говори ерунды, - Мелькор прижал его к себе. – Я и так это знаю. Гор против воли улыбнулся и запрокинул голову. Мелькор тут же наклонился и нежно, мягко его поцеловал. Гор слегка удивился – раньше Мелькор никогда не целовал его так. Но Мелькор не дал ему времени для раздумий. Он легко подхватил его на руки и, ногой открыв дверь, понес его в спальню, захлопнув за собой дверь.
Они лежали, обнявшись, на смятой постели. Мелькор прижимал Гора к себе, целуя и поглаживая по плечу. Гор млел от его прикосновений – как же давно он его не видел! Мелькор только улыбался, продолжая обнимать его. - Ну, морок я? – вдруг насмешливо спросил он. - Мел… - Гор счастливо улыбнулся, забыв разразиться язвительной тирадой. Он еще успеет.
Они проводили дни восхитительно, большего Гор и желать не мог. Даже раньше они не были так счастливы. Они ведь даже в отпуске не бывали. Правда, Гор скоро заскучал без войны. Но в конце концов, какая к Валар война, когда он с Мелькором! Да, о Мелькоре. Странным он каким-то стал, необычным. Улыбался часто, причем не усмехался и не ухмылялся, именно улыбался. Постоянно целовал его – ласково так, нежно. Даже не насмехался над ним почти. Впрочем, Гора это даже радовало. Он удивлялся, да, но был счастлив. Абсолютно и безмерно. «Тоже мне, наказание», - думал он. Через несколько (солнца и луны тут не было, но по каким-то причинам тут светлело и темнело так же, как и в Средиземье) они сидели у ручья, который протекал рядом. Нет, такую картину даже представить страшно – два Темных Повелителя, в зеленой долине, сидят ручья! Гор лежал, закрыв глаза, положив голову Мелькору на колени, а тот перебирал его длинные и черные, как прежде, волосы и опять улыбался – чему-то. А Гор тем временем размышлял. Все о том же – о Мелькоре. Он был счастлив, да, но его не покидало чувство, что что-то здесь не так. Внезапно он резко встал, поднял голову и пытливо заглянул в глаза Мелькора. - Мел, - решительно начал он. – Что с тобой? Ты раньше никогда так себя не вел. - Я изменился, Гор. – Мелькор задумчиво поглядел на Гора. – Здесь нельзя не измениться. Ты тоже испытаешь это… наверное. - Где мы вообще? – Гор повел рукой. – Что это за место? - За Гранью мы, За Гранью. – Мелькор хмыкнул. – Ну не умеют они выдумывать оригинальные наказания, так мы должны быть им благодарны за это. - Разве За Гранью могут быть подобные местечки? – скептически поднял бровь Гор. – Я лично предполагал, что нет вообще ничего. - Это еще одна нелепая попытка меня перевоспитать, - Мелькор слегка усмехнулся. – Мол, пусть посидит один сначала в пустом мире без Света и Тьмы, а потом, так и быть, дадим ему домик, может, оценит проявленную к нему доброту. Манве решил, что я, оказавшись в уютном, по их мнению, месте, без всяких живых существ, пойму, что я был плохим и вел себя ужасно. - Мелькор опять усмехнулся и продолжил. – Да уж…Даже поверженного и уничтоженного врага надеются перевоспитать. Посмертно. Ну, надо заметить, это им почти удалось. - Мел, что ты говоришь? – Гортхауэр удивленно поглядел на него. – Только не говори, что ты бегаешь по лугам, распевая песенки и собирая цветочки – все равно не поверю. - И правильно сделаешь. Нет, песенки я не пою, не волнуйся. Просто… надоело мне все, еще там надоело. Знаешь, Гор, тут самое страшное, это не одиночество. Куда хуже чувство, что это уже все, что дальше уже ничего не будет. – Мелькор глубоко вздохнул. - Даже в Мандосе было лучше. Несмотря на пытки и мучения. Ладно, забудь. - Ты действительно изменился, - помолчав, сказал Гор. - Не думай об это, Гор. – Мелькор посмотрел на него и негромко добавил. – Не надо.
А на рассвете Гор посмотрел на задремавшего Мелькора и неожиданно улыбнулся. Как там? Каждый творец своих Сильмариллей, а будут ли они счастьем или проклятием – зависит от их создателя. И ложась рядом с Мелькором, он подумал: «Посмотрим, умелый ли я творец».
читать дальше- Мел, мне скучно, - сообщил Гортхауэр, сидя на столе Мелькора. Тот, откинувшись на спинку кресла, читал какой-то доклад. - И что ты предлагаешь? – не отрываясь от свитка, уточнил Мелькор. - Ты знаешь, - нехорошо улыбнулся Гор. - Не сейчас, Гор. Я занят. - Вечно ты занят, - печально заметил Гортхауэр. - Тебе бы тоже не мешало чем-то заняться, - заметил Мел. – Ты не пробовал поработать? - У меня выходной, - оскорбился Гор. – Я и так работаю на тебя днями и… ночами! Нет ни сна, ни отдыха измученной душе! - Иди отдохни, - пожал плечами Мелькор. - Я фигурально! – воскликнул Гор. – Неужели не понятно? - От меня ты что хочешь? – устало спросил Мел, откладывая свиток. Гортхауэр задумался. Внезапно он просиял: - Знаю! – радостно воскликнул Гор. – Помнишь, я говорил, что еще в Валиноре хотел стать актером? - Ну, - осторожно ответил Мелькор. – Было дело. И? - Я хочу поставить пьесу! – торжественно заявил Гор. Мелькор с жалостью посмотрел на него: - Видно, тебе и впрямь плохо от скуки. - Мел! Ты не понимаешь! – Гортхауэр вскочил со стола и принялся ходить туда сюда по комнате. – Я не сошел с ума, я правда хочу поставить пьесу и сыграть в ней главную роль! Внезапно лицо Гора исказилось нечеловеческой (что, в общем-то, верно, так как он не человек) мукой, он упал на колени, схватил руку Мелькора, прижал ее к сердцу и с надрывом простонал: - Та-ано-о! - Гор, что с тобой? – перепугался Мел. Уж не сошел ли он и вправду с ума? Гортхауэр, прижимая его руку к груди, стал с отчаяньем говорить: - Тано, позволь мне быть рядом с тобой, мне больше ничего не надо! Тано, сердце мое в твоих ладонях! Тано, я никогда не оставлю тебя! Я с тобой. Всегда. Навсегда! Та-ано-о! Мелькор с ужасом на него смотрел. «Все, это он точно не в себе», - думал он. Гор хотел сказать еще что-то, но глянул Мелу в глаза и внезапно рассмеялся. Он встал с колен и упал в кресло, продолжая дико хохотать. «Вот и стадия истерического хохота», - в отчаянье подумал Мелькор и прикрылся от Гора толстым свитком. «Скоро начнет буйствовать». Гортхауэр, отсмеявшись, затих и снова глянул на Мелькора и против воли усмехнулся – так комично выглядел Темный Владыка в ужасе. - Да успокойся, Мел, в порядке я, в порядке, просто пошутить решил, - хмыкнул Гор. - Эру… что это было?! – вопросил, так и не решившись положить свиток, Мел. - Ты, никак, Эру молишься? – с интересом спросил Гор. – Надо же, до чего тебя можно довести… - Ты не ответил. Что это было? – Мелькор, наконец, положил импровизированный щит. - Мое представление, – скромно улыбнулся Гор. – Экспромтом. - А-а. – Мелькор поглядел на Гортхауэра и тоже усмехнулся. – У тебя определенно есть талант. А что ты там все-таки орал? - Не орал, а декламировал фрагменты из Черной Книги Арды Элхэ Ниэннах! – оскорблено поправил Гор. - Что это за книга такая? – поинтересовался Мелькор, усаживаясь в кресло к Гору, обнимая и его поглаживая по бедру. - Это пафосный бред, где ты несчастный и благородный страдалец, а я – восторгающееся тобой глупое создание, вечно боящееся, что ты меня прогонишь, - сообщил Гор, прижимаясь к Мелу. - А Манве? – заинтересовался Мелькор. - Гад, - лаконично ответил Гор. - Бред, - с чувством произнес Мел.
читать дальше- Гор! – окликнул Мелькор. – Подойди сюда. - Да, Мел, иду, - кивнул Гор, захлопывая книгу и подходя к кровати Мелькора. С тех пор, как Мел простудился, Гор ни на секунду не отходил от своего него. Он даже ночевал на небольшом диванчике в спальне Мела. Правда, Мелькор пару раз намекал, что Гор мог бы и ложиться поближе… Но Гор категорически отказывался даже ложится в одной кровати, пока Мелькор болен. Но тем не менее, Мел не спешил выздоравливать. При желании, он мог излечится сам или работать, забыв о простуде, но как же приятно, когда о тебе так заботятся! - Что, милый? – щупая лоб Мела, спросил Гортхауэр. – Я думал, ты спишь. - Я спал, - подтвердил Мелькор. – Но сейчас мне скучно. Поговори со мной. - Конечно, Мел, - улыбнулся Гор, беря его за руку. Он принялся болтать о всяких пустяках, творящихся в Ангбанде, о делах, которые замышляют эльфы и рассказывать бродящие по Крепости анекдоты про Валар и Эльдар. Когда он выдохся, он наклонился и, наплевав на вирусы и бактерии, нежно поцеловал Мела и строго добавил, – теперь спи. - Не хочу, - опять закапризничал Мелькор. – Я выспался. - Давай я расскажу тебе сказку, – улыбнулся Гор. - Мне никогда не рассказывали сказки, - заметил Мел с ответной улыбкой. - Вот и наверстаешь упущенное! – воскликнул Гор. - Ну, рассказывай. - Слушай.
Жил однажды в светлом Валиноре один майя по имени Артано. Он служил в кузницах Ауле и за дерзкий и непокорный нрав не любили его Ауле и его помощники. Сбрасывали они на его плечи всю самую тяжелую и грязную работу. Тяжело жилось несчастному Артано. Но вот однажды при дворе короля Манве были объявлены великие празднества. Там хотел найти Манве супруга своему старшему брату, прекрасному Темному Владыке Мелькору. Все жители Благословенного Края были приглашены на праздник и бал после него. Не смог прийти только Артано, так как заставили его исполнить всю недоделанную другими работу. Огорчился майя, узнав, что не попадет на бал. Он, как и многие другие, лелеял мечту стать избранником самого Темного Владыки, ибо далеко разнеслась слава о его удивительной красоте, остром уме и образованности, богатстве, власти и нелюбви к женскому полу. Но вынужден был остаться Артано в кузницах. Работал он, ненавидя Ауле и помыкающих им, Артано, Мастеров. Все они собрались идти на бал, надев лучшие одежды, а он остался в старом кожаном фартуке среди дыма и копоти. И вдруг вспыхнули звезды и перед майя явилась Звездная Королева Варда, супруга Манве. - Приветствую, Владычица, - без особого почтения поклонился Артано. – Для меня честь принимать тебя здесь, но что привело тебя сюда? Если ты хотела видеть моего Учителя, то он на балу. - Нет, я пришла не к Ауле, - покачала головой Варда. – Скажи, Артано, а почему ты не на балу? - У меня работа, Владычица, - сухо ответил майя. - А ты хотел бы на бал? – спросила Владычица. - Да, разумеется, - пожал плечами Артано. – Но, увы, я занят. Тогда Варда воздела руки и вновь вспыхнули звезды, а все недокованные вещи сами полетели в печь. - Теперь ты можешь идти на бал, - торжественно промолвила она. - Спасибо, Владычица, - вновь поклонился Артано. – Но я не могу появится на балу в таком виде. И тогда опять подняла Варда руки и фартук майя превратился в удивительные и прекрасные одежды. После чего Королева протянула Артано прекрасные сапоги, богато украшенные хрусталем. Вновь поклонился майя и надел сапоги и умылся. Поглядев на себя в зеркало и понял, что очень хорош собой. Обрадовался Артано и тут же вновь огорчился – ведь как ему добраться до Валмара? - Не волнуйся, - улыбнулась Варда. – Дай мне шкатулку, где Ауле хранит шахматы. Артано повиновался, безжалостно вытряхнув из ажурного сундучка в серебряно-золотую клетку прекрасные шахматы, изукрашенные самоцветами, и протянул его Королеве. И тогда снова воздела она руки, и шкатулка превратилась в прекрасную карету. - Это все, Владычица? – удивился Артано. - Конечно, нет, - покачала головой Варда. – Дай мне четверых шахматных коней, белого слона и двоих пешек. Когда Артано протянул ей драгоценные фигурки, Владычица опять взмахнула руками и кони вмиг стали настоящими, слон стал эльфом-кучером, а пешки – слугами. - Можешь ехать, Артано, - промолвила Варда. – Но помни, что в Час Слияния Древ все станет прежним. Поклонился майя Владычице, сел в карету и поехал в Валмар. И вот достиг он, наконец чертогов Манве. Бал был в самом разгаре. Эльфы, майяр и даже сами валар веселились там. И вот, в толпе танцующих, заметил Артано того, кому с тех пор и навеки было отдано его сердце – Темного Владыку Мелькора. Был он высок, белокож, чернокудр, с сияющими серыми глазами. Не было на балу никого прекраснее его. Даже сам Манве уступал своему старшему брату в красоте. И вот, завидел он Артано и тоже был поражен его красой. Подошел он к майя и пригласил на танец. Счастлив был Артано, ведь ни с кем еще до сих пор не танцевал Владыка. Потом они вновь танцевали, и вновь, и вновь. Наконец Мелькор шепнул майя, что любит его и увезет его с собой. Хотел было Артано вскричать от радости и поклясться Владыке в вечной любви, но тут он глянул в окно, и завидел что вот-вот, и наступит Час Слияния Света. Поцеловал он Мелькора на прощание и помчался по коридорам чертогов Манве. И на одной из лестниц споткнулся он и спал с его ноги хрустальный сапог. Но не обратил Артано внимания на это, ибо бежал Мелькор за ним, но не успел настигнуть майя. Добежал Артано да кареты, запрыгнул в нее и велел кучеру ехать поскорее, пока еще не превратилось все в горсть шахмат. Не успел Артано добраться до кузниц Ауле до Слияния Древ. Пришлось ему остаток пути идти пешком. Ели успел он дойти до прихода Ауле и его майяр. А меж тем во дворце был переполох. Ибо поднял Мелькор всех, кого мог и отправил их на поиски Артано. Сам он нашел сапог, потерянный Артано и пришла ему в голову мысль. Велел гонцам осмотреть весь Аман и каждому темноволосому и синеглазому майя – ведь таким запомнил Мелькор Артано - примерить этот сапог. И помчались гонцы по всему Аману в поисках избранника Владыки Мелькора. Зашли они и в кузницы Ауле, так как там было двое майяр, походящих под описание. Примерили они оба сапог, он был им безнадежно мал. Тогда супруга Ауле, Йаванна, присутствующая там, заметила: «Есть в кузницах еще один майя с подобной внешностью. Зовут его Артано, но не был он на балу» Но посланники Мелькора ответили, что им приказано обойти всех необходимых майяр Амана. Позвал тогда Ауле Артано и велел ему примерить сапог. Усмехнулся тогда майя и надел сапог. Точно по ноге оказался он. Вскрикнули тогда все, но удивились они еще больше, когда достал Артано второй сапог и надел его. И молвил тогда посланник: - Истинно, он – избранник Владыки. И крылатая тень появилась у кузниц. То сам Мелькор решил поглядеть на Артано. Опустился он на землю и понял, что нашел того, кого искал. Обратился тогда он к Артано: - Скажи, поедешь ли ты со мной в Средиземье? - Неужели ты предашь меня, Артано? – спросил вдруг Ауле. И тогда ответил майя Ауле с яростью: - Разве можно предать того, кому никогда не был полностью верен? Того, кого ненавидел в душе? Если да, тогда и впрямь предам я тебя. Прощай. Удивился тогда Ауле столь горделивой речи и сказал в ответ: - Делай то, что хочешь, Артано. Не буду я тебя удерживать силой. Тогда бросился Артано к Мелькор и Владыка обнял его и полетели они в твердыню севера Утумно. Нарек Мелькор тогда Артано Гортхауэром и они справили шумную свадьбу, на которой гуляла вся крепость и жили с тех пор долги и счастливо.
- Все, - сообщил Гор, закончив рассказ.- Теперь спи. - Ладно, - сдался Мел, - только посиди пока тут, ладно? - Конечно, Мел, - улыбнулся Гор.
читать дальше- Понимаешь, Гларри, - начал Гортхауэр Жестокий, сидя в обнимку с большой бутылкой и периодически заглядывая в нее, - не любит он меня совсем, не любит! Слова доброго за всю жизнь не сказал, Гором ни разу не назвал! Ну что мне делать, а? «Снять штаны и бегать», - мрачно подумал Глаурунг, дракон Мелькора. Его постоянно использовал в качестве личного психолога Гортхауэр, ученик и ближайший слуга Владыки. Так как дракон был еще слишком молод, его голосовые связки не развились, и он пока не умел разговаривать. Впрочем, думать он умел не хуже людей и Эльдар. А может, даже лучше, как считал Глаурунг. Но так или иначе, его неразговорчивостью постоянно пользовался Гор, напиваясь и поведывая Глаурунгу свои самые сокровенные тайны. Гортхауэр ничего не боялся, так как взломать сознание дракона не может никто, даже Владыка Мелькор. - Ты один меня понимаешь, Гларри, - грустно заявил Гортхауэр, опять прикладываясь к бутылке. – Я же его люблю, а он!.. Эх… «Слышал, я это уже, слышал», - с недовольством думал дракон. « Неужто он считает, что я тупое животное, которое не способно понимать и запоминать его дурацкие фантазии? Жаль, я пока не умею разговаривать. Я бы высказал этому извращенцу все, что он нем думаю» - Ты меня слушаешь, Гларри? «Кто тебе давал право меня так называть?! Ненавижу, когда коверкают мое имя». - … и орки бунтуют. Что же мне со всем этим делать? Может, ты поможешь, а? – с надеждой заглянул Гор в янтарные глаза Глаурунга. В них отражалось только чувство собственного достоинства и глубочайшее презрение к оркам, людям, эльфам и самому Гортхауэру. К нему особенно. - Впрочем, ты что сможешь сделать? – печально вздохнул Гор. «Я?! Я много чего могу! Просто пока не афиширую свои способности. Куда вам понимать драконов!» - Ладно, Гларри. Пора спать. «Я не сплю ночью. Ты, если хочешь, иди и дрыхни как младенец, а у меня есть дела поважнее», - решил дракон и выполз в притворенную дверь.
Через пару минут Гор, сообразил, что дракон ушел, отправился искать собутыльника. Спать ему уже расхотелось. Напиваться в одиночестве ему не тоже хотелось, но показываться перед подчиненными в пьяном виде было не очень хорошо, поэтому Гортхауэр решил долго не бродить по Ангбанду, а выпивать с первым попавшимся существом. Первым оказался какой-то эльф. А может, и не эльф - в полутьме коридора Гор не понял, кто перед ним и, ухватив предполагаемого эльфа за плечо, доверительно пробормотал: - Я хочу выпить. Выпьешь со мной? - С удовольствием, повелитель, - усмехнулся эльф. Эта усмешка показалась Гору знакомой, но он решил не обращать внимание на это. - Вот и отлично! – обрадовался Гор и потащил собеседника к себе. Там, налив им обоим и выпив, Гор забыл, что перед ним не молчаливый дракон и начал вновь жаловаться на жизнь. Эльф только сочувственно кивал и утешал Гортхауэра, как мог. Гор обрадовался такому удачному собутыльнику и поведал ему и про несчастную любовь к Владыке. А потом… Что же было потом? Кажется, потом он целовал этого эльфа, шептал, что он любит Владыку, но…
- Проснулся? – насмешливый голос. Гортхауэр повернул голову на звук и чуть не потерял сознание от ужаса и радости – рядом с ним, обнаженным, лежал Владыка в таком же виде. - Неужто смущаешься? – усмехнулся Мелькор, обнимая Гора за талию. Тот сразу же вспомнил, что ему напомнила улыбка вчерашнего эльфа. Да и сам эльф… - Владыка, это был ты? – прошептал Гор, впрочем, не отодвигаясь. - Я, - кивнул Мелькор. – Я очень удивился, когда ты с пьяных глаз не узнал даже меня. Я решил подыграть тебе и слегка замаскировался. Интересно, от меня ты свою любовь столько скрывал, а первому встречному выболтал все. - Я был очень пьян, Владыка, прости, - виновато оправдывался Гортхауэр. - Прощаю, - благосклонно кивнул Мел и, рассмеявшись, поцеловал Гора в губы. – И даже одобряю. Он опять рассмеялся. Гор медленно посмотрел ему в глаза и через силу проговорил: - Владыка… Скажи, ты любишь меня?
А в пещере, недалеко от Ангбанда, Глаурунг подумал, что не зря он открыл Владыке свое сознание. Теперь ему больше не придется выслушивать жалобы Гора на несчастную и безответную любовь. Потому, что она престала быть таковой.